В 2018 году исполняется 95 лет книгам одного из самых известных деятелей культуры XX века, писателя, мемуариста, критика, лингвиста, переводчика, детского поэта Корнея Ивановича Чуковского – «Мойдодыр», «Муха-Цокотуха», «Тараканище». О любимых всеми поколениями сказках писателя, о его непростой судьбе, в которой, к счастью, был и Псков – наш литературный обзор.
В 2018 году исполняется 95 лет книгам одного из самых известных деятелей культуры XX века, писателя, мемуариста, критика, лингвиста, переводчика, детского поэта Корнея Ивановича Чуковского – «Мойдодыр», «Муха-Цокотуха», «Тараканище». О любимых всеми поколениями сказках писателя, о его непростой судьбе, в которой, к счастью, был и Псков – наш литературный обзор.
Главной страстью Корнея Ивановича Чуковского (настоящее имя – Николай Васильевич Корнейчуков) на протяжении всей жизни была литература. Он ее любил и изучал, бесконечно хлопотал за литераторов, анализировал все, что создавалось современниками – служил русскому слову в его самом высоком понимании.
Детским писателем стал случайно: накануне революции в 1917 году, возвращаясь в Петроград со своей дачи с больным сыном Колей, чтобы отвлечь мальчика от приступов болезни, начал выдумывать сказку – быструю, ритмичную, способную увлечь и захватить воображение. Так появился на свет «Крокодил». Спустя некоторое время, в 1923 году - «Мойдодыр» и «Тараканище», в 1924 году - «Муха-Цокотуха».
«Мойдодыр» и «Тараканище» написаны были еще в 1921 году, а первые публикации сказок состоялись в издательстве «Радуга» в 1923 году (первая - с иллюстрациями Ю. Анненкова, вторая - С. Чехонина). По сюжетам сказок не раз снимались мультфильмы.
История создания «Мухи-Цокотухи» несколько иная – сказка была написана писателем в 1923 году, а издана впервые – в 1924 в издательстве «Радуга» с иллюстрациями В. Конашевича и под названием «Мухина свадьба».
Появилась эта книга будто по волшебству, в один миг и «на одном дыхании», хотя ее идею Чуковский вынашивал долго, несколько раз безуспешно принимаясь за строчки.
«У меня бывали такие внезапные приливы счастья, совершенно ни на чем не основанные. Именно тогда, когда моя жизнь складывалась не очень-то весело, вдруг наперекор всему находили на меня приливы какого-то особенного нервного возбуждения. Такое настроение было у меня 29 августа 1923 года, когда я, придя в нашу пустую квартиру (вся семья моя была на даче), вдруг почувствовал, что на меня нахлынуло, что называется вдохновение.
Муха, Муха-Цокотуха,
Позолоченное брюхо!
Муха по полю пошла,
Муха денежку нашла.
Я еле успевал записывать на клочках бумаги каким-то огрызком карандаша. И потом, к стыду своему, должен сказать, что когда в сказке дело дошло до танцев, то я, 42-летний, уже седеющий человек, стал танцевать сам.
И это было очень неудобно, потому что танцевать и писать в одно, и тоже время довольно-таки трудно Я носился из комнаты в коридор и на кухню, и вдруг у меня иссякла бумага. Я заметил, что у нас отстают обои. Я отодрал лоскут обоев и на этих обоях закончил все. Вот я и стал профессиональным детским писателем. В сущности, «Муха-Цокотуха» - единственная моя сказка, которую от первой строки до последней я написал сгоряча, в один день, без оглядки, по внушению нахлынувших на меня неожиданно радостных чувств».
(К. И. Чуковский)
Детские сказки стали причиной травли Чуковского, так называемой борьбы с «чуковщиной», инициированной Н. К. Крупской. Его обвиняли в том, что его сказки имеют антиполитические посылы (в главном герое «Тараканища» цензоры разглядели карикатурный образ Сталина!), а также в ложности идеалов, которые они несут детям. Идеологически вредные книги Чуковского запрещались к печати, что, безусловно, приводило писателя в отчаяние.
В декабре 1929 года в «Литературной газете» было опубликовано его письмо, в котором он, отрекаясь от старых работ, обещает изменить направление своего творчества. Тогда, измученный борьбой с критиками, писатель посвятил себя публицистике. Занимался переводами и критическими трудами, посвященными У. Уитмену, Н. Некрасову, А. Блоку, Л. Андрееву, А. Ахматовой, А. Чехову и другим писателям.
За свой многолетний труд по изучению творчества Н. А. Некрасова и книгу «Мастерство Н. Некрасова» он был удостоен Ленинской премии. За переводческую и исследовательскую деятельность в области английской литературы в Великобритании получил степень доктора литературы Honoris causa Оксфордского университета.
Прошло время, и «Муха-Цокотуха», «Мойдодыр», «Тараканище» наряду с другими детскими книгами писателя («Чудо-дерево», «Путаница», «Что сделала Мура», «Бармалей», «Телефон», «Федорино горе», «Айболит», «Краденое солнце», «Топтыгин и лиса») были «реабилитированы» и вошли в список лучших изданий для детей. Они переиздавались десятки раз, и сегодня по праву составляют золотой фонд русской детской литературы.
Причина всеобщего признания ясна и прозрачна – в книгах Чуковского есть любовь – к слову, детям, жизни. Она давала силы творить, она рождала новые смыслы и сюжеты, спасала в самые тяжелые времена. А таковых в жизни писателя было немало, ведь он пережил троих из четверых своих детей. Сын Николай умер за четыре года до смерти отца, Борис погиб на фронте, а младшая дочь Мурочка, героиня и адресат именно детских произведений отца, умерла в 11 лет. Именно в короткий период ее жизни, с 1921 по 1931 год, написаны почти все детские сказки Чуковского. В 1929 году, когда Мурочка была уже безнадежно больна костным туберкулезом, Чуковский написал книгу о чудесном докторе Айболите, который непременно прилетит и всех спасет.
Символично, что и сам Корней Иванович на протяжении всей своей жизни был тем самым Айболитом для всех нуждающихся - опекал Ахматову, помогал после смерти Блока членам его семьи, князю-анархисту Кропоткину, писателю Юрию Тынянову, Иосифу Бродскому, Евгению Замятину, Александру Солженицыну…
Чего только стоит организация летней колонии для голодающих петроградских писателей и художников на Псковской земле, в имении князя А. И. Гагарина «Холомки» в 1920 – х гг. (Подр. см. на сайте «Псковиана»: «Чуковский Корней Иванович. В Пскове – черт, в Порхове – Заратустра!»).
Как нелегко было тогда писателю, но каковы его впечатления от русской деревни – они окупали все его трудности и лишения! Крестьянин по происхождению, объездивший полстраны с лекциями и побывавший за границей, фактически впервые в жизни увидел крестьянскую Россию, с которой был хорошо знаком заочно – по русской литературе. Сразу сложился план привезти в деревню детей: им это будет полезно. «Русский поэт должен знать Россию, – писал Корней Иванович несколько позже сыну Николаю. – А Россия – это деревня. Я затем и потянул вас сюда (причем вы все тоже сопротивлялись), чтобы показать тебе (главным образом тебе) русскую деревню, без знания которой Россию не понять».
И самое важное замечание: «Я на 4-м десятке открыл деревню, впервые увидал русского мужика, - пишет Чуковский в дневнике – И вижу, что в основе это очень правильный жизнеспособный несокрушимый человек, которому никакие революции не страшны. Главная его сила – доброта. Я никогда не видел столько по-настоящему добрых людей, как в эти три дня».
Увидев деревенскую свадьбу, восхищался: «Ленты, бусы, бубенцы – крепкое предание, крепкий быт. Русь крепка и прочна: бабы рожают, попы остаются попами, князья князьями – все по-старому на глубине. Сломался только городской быт, да и то возникнет в пять минут. Никогда еще Россия, как нация, не была так несокрушима».
По сути, Чуковский был также несокрушим - помогал тем, кто просил у него помощи, боролся за тех, кто был арестован, участвовал в судьбе осиротевших семей, выбивал пенсии, квартиры, места в больницах, посылал деньги, помогал пробиться талантливым молодым литераторам и напечататься тем, кто этого заслуживал.
В 1961 году к нему в руки попала повесть А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Став её первым рецензентом, Чуковский с Твардовским убедили Хрущёва напечатать это произведение, а чуть позже именно он скрывал опального Александра Исаевича на своей второй даче в Переделкино. В 1964 году начался процесс по делу Иосифа Бродского. Корней Иванович вместе с С. Я. Маршаком – одни из немногих, кто не побоялся написать в Центральный Комитет письмо с просьбой освободить поэта.
В начале девяностых был издан дневник писателя. Знавший Чуковского полвека писатель Вениамин Каверин признавался, что только после этой поучительной, трагической и увлекательной книги он встретился с настоящим Корнеем Чуковским: «Передо мной возникла личность бесконечно более сложная. Переломанная юность. Поразительная воля. Беспримерное стремление к заранее намеченной цели. Искусство жить в сложнейших обстоятельствах, в удушающей общественной атмосфере. Вот каким предстал передо мною этот человек, подобного которому я не встречал в моей долгой жизни».
Как справедливо отметил современный критик Дмитрий Быков, «лекарство от жизни» он выбрал точно: это было то самое Слово. Ради мгновений счастья, когда оно давалось в руки, он работал, прорываясь через все трагедии. Странная, на первый взгляд, фраза Ахматовой в его дневнике «стояла» особняком: «Главное - не терять отчаяния...».
Корней Чуковский, вопреки всему, прожил счастливую жизнь. Ежедневно трудился на благо русской литературы, черпая силы в звонких сердцах детей, его окружавших.
Никогда я не знал, что так радостно быть стариком,
Что ни день - мои мысли добрей и светлей.
Возле милого Пушкина, здесь, на осеннем Тверском,
Я с прощальною жадностью долго смотрю на детей.
И усталого, старого, тешит меня
Бесконечная их беготня и возня.
Да к чему бы и жить нам на этой планете,
В круговороте кровавых столетий,
Когда б не они, не вот эти
Глазастые, звонкие дети...
(К. И. Чуковский)
Мы все любим Чуковского. Пожалуй, он один из тех писателей, которые собственно и объединяют нас – настоящая, русская, сильная созидающая «скрепа». И, наверное, самая лучшая и добрая из возможных. Очень радостно, что в жизни такого удивительного человека была Псковская земля - это ведь как назидание и дар нам, потомкам.
Голубева А., пресс-служба ПОУНБ
*Список использованной литературы здесь.
