В христианском мире двух последних веков праздник Рождества Христова прочно ассоциируется с детством и юностью: это праздник ожидания, предчувствия. В этом причина обращения к нему нашего взрослого ностальгирующего сознания, обращения к заре жизни, когда всё впереди. С этим связаны и особенности отражения Рождества в художественной литературе как зарубежной, так и отечественной.
Русская литература в отражении рождественской тематики шла своим путем, который был продиктован традицией празднования Рождества на Руси, общей как для крестьянского, так и для образованного сословия. Проявлялась она в размахе святочной стихии, выражавшейся в трех формах: гадания, ряжения (с колядованием) и так называемого баловства. Блистательное и законченное воплощение эта стихия нашла в «Ночи перед Рождеством» Н.В. Гоголя – сказке о красоте крестьянской жизни, проникнутой верой в высшую справедливость Божью.
Со школьной скамьи нам памятны святочные эпизоды романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Гений Пушкина нашел верное определение
празднованию православного Рождества: «...то-то радость!», ведь Рождество, приходящееся на середину зимы, относительно спокойного времени года для крестьянина, было своеобразной передышкой, во время которой народ стремился активно выразить себя в зрелищно-игровой форме. Причем, главной формой было гадание.
В отличие от сегодняшнего времени, на Руси гадали только в Святки и гадали сами. Так что гадание было чистой самодеятельностью, игрой. Может, поэтому описание приемов гадания у Пушкина вызывает улыбку, хотя сам он в молодости был болезненно суеверен и заставил святочный прогноз в романе «Евгений Онегин» сбыться: в полном соответствии с нагаданным сестры Ларины получили «мужьев военных и поход», т.е. уехали из дому.
На Рождество взрослые и дети поздравляли друг друга, дарили подарки (обязательно от души и с добрыми пожеланиями). Привычным рождественским подарком были для читателей XIX века святочные рассказы, публиковавшиеся на страницах журналов и газет. Они были очень разные: добрые и трогательные, фантастические и иронические, печальные и даже скорбные, назидательные и сентиментальные, но всегда пытались смягчить людские сердца.
При всём разнообразии праздничных рассказов сохранялось главное – особое, рождественское мировосприятие. Истории вмещали в себя мечты о доброй и радостной жизни, о щедрых и бескорыстных душах, о милосердном отношении друг к другу, о победе добра над злом.
Наибольший интерес вызывали рассказы, под которыми стояли подписи известных писателей – Н. Лескова, А. Чехова, В. Короленко, А. Куприна и других. Они входили в репертуар домашнего праздничного чтения – обычая, к сожалению, почти вытесненного из семейной жизни. Выходили журналы «Нива», «Петербургская жизнь», «Звезда», «Огонек», «Родина». Не было отделов для дедушек и бабушек, отцов и матерей, для юных читателей. В домашнем кругу читали все. Здесь формировался и воспитывался облик семьи, цементировалось её единство.
В нашей библиотеке вы можете познакомиться со сборником «Чудо рождественской ночи: святочные рассказы». Сборник включает в себя народные устные истории и произведения малоизвестных писателей, извлеченные составителями из периодических изданий 1769 -1936 гг.
Наряду с такими текстами встречаются и трагические, но часто это лишь на первый взгляд. Например, рассказ Ф.М. Достоевского «Мальчик у Христа на елке». 
Ребенок умирает в рождественскую ночь. Но православный читатель постарается не сильно предаваться скорби, зная, что счастье (доброту, маму, ёлку) герой получит не на земле, а на Небе. Автор вступает в Небесные обители вместе с героем. Описание его «посмертного» блаженства как бы уравновешивает тяготы земного существования. После смерти мальчик обретает все, что не хватало ему в действительности: «Претерпевший до конца спасется».
Лучшие образцы жанра созданы Н.С. Лесковым. В 1886 г. писатель пишет целый цикл «Святочные рассказы».
Они создавались на протяжении достаточно долгого времени, писатель не раз возвращался к этому жанру, был заинтересован в нем. Уже в рассказе «Жемчужное ожерелье», открывающим сборник, в ходе спора о природе данного жанра читателям любезно описывают ряд признаков, которые присущи святочным рассказам: «От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера – от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль… и, наконец – чтобы он оканчивался непременно весело. В жизни таких событий бывает немного, и поэтому автор неволит себя выдумывать и сочинять фабулу, подходящую к программе».
Истории построены по принципу «а вот с моим братом был такой случай…» или «а вот мне рассказывали...». Поэтому практически у каждого рассказа есть предыстория, которая подготавливает нас непосредственно к «чуду» или мистическому происшествию. Описывается обстановка, происходит знакомство с героями и т.п.
Прелестные трогательные и остроумные рассказы о неразменном рубле, о медвежьем друге, о плутовстве, о том, как хитростью приструнить непорядочного человека, надёжно прикрытого нужными связями. Здесь полно афоризмов, каламбуров и интересных словечек, а каждый рассказ наполнен душевностью и теплом.
На границе IX и XX веков рождественская тема вспыхивает редкими искрами. Надвигались грозные события, обусловленные охлаждением религиозного чувства на Руси.
Интересен святочный рассказ Аркадия Аверченко «Индейка с каштанами», написанный в преддверии Нового 1917 года. Героя рассказа мучает ужаснейшая
проблема: для званого ужина удалось достать только одну индейку, когда было нужно две. Главный герой не растерялся - решение быстро пришло ему в голову! Но как все вышло на самом деле - об этом вы узнаете прочитав рассказ. Рассказ короткий, забавный и поучительный! А учит он, в первую очередь, тому, что обо всех деталях надо договариваться «на берегу» - а то появятся внезапно каштаны... И испортят все планы...
Рассказ А. Грина «Новогодний праздник отца и маленькой дочери» был написан и впервые опубликован в 1922 году в «Красной газете».
Фабула рассказа очень проста. Вечером за несколько часов до наступления Нового года учёный Зигмонд Дрэп спешит на вокзал, чтобы встретить свою четырнадцатилетнюю дочь Тавинию, которую он не видел уже полгода. Но они разминулись. Тави, войдя в отцовскую квартиру, видит там авгиевы конюшни. Она немедленно начинает наводить порядок: весь мусор, остатки угля и макулатуру из урны бросает в камин. Пока отец ждёт на вокзале, дочь успевает истопить печку, накрыть праздничный стол. Наконец отец приходит домой. Происходит радостная встреча. Но когда он узнаёт, что толстая рукопись, лежавшая в урне, труд всей его жизни, сгорела в камине, он плачет и седеет, но ничем себя не выдаёт, а дочь думает, что отец плачет от счастья.
Небольшой рассказ очень подходит для чтения перед Новым годом и Рождеством, чтобы напомнить себе о том, что действительно важно в жизни. Драгоценный подарок именно ребенок, а не писательский труд всей жизни!
Мощный взрыв ностальгической литературы произойдет уже после того, как за прозрение будет заплачено горькой ценой изгнания. Тогда и создадут свои книги о старой России Т. Газданов, М. Осоргин, И. Бунин, И. Шмелев, А. Толстой.
Прежде едкий и насмешливый Иван Сергеевич Шмелев с любовью представит в романе «Лето Господне» круглый год православного календаря, любуясь 
«рождеством в Москве».
«Вот и канун Рождества – Сочельник. В палево-дымном небе, зеленовато-бледно, проступают рождественские звезды. Вы не знаете этих звезд российских: они поют. Сердцем можно услышать, только: поют – и славят. Синий бархат затягивает небо, на нем – звездный, хрустальный свет. Где же, Вифлеемская?.. Вот она: над Храмом Христа Спасителя. Золотой купол Исполина мерцает смутно. Бархатный, мягкий гул дивных колоколов его плавает над Москвой вечерней, рождественской. О, этот звон морозный… можно ли забыть его?!. Звон-чудо, звон-виденье. Мелкая суета дней гаснет. Вот воспоют сейчас мощные голоса Собора, ликуя, Всепобедно.“С на-ми Бог!..”
И даже скептический Иван Алексеевич Бунин в «Темных аллеях» поместит неожиданный рассказ «Баллада». В нем ни разу не упомянуто слово Рождество. Начинается он словами: «Под большие зимние праздники...», – а заканчивается чудом преображения души страшного грешника.
Рассказ Владимира Набокова «Рождество» относится к наиболее знаменитым произведениям писателя. Удивительно пронзительный рассказ о том, что даже в самые черные мгновения жизни иногда получаешь нить надежды, которая позволяет жить дальше.
После смерти единственного любимого сына, какой праздник в радость? Горе отца невыносимо. Ничто его не радует, ничто не успокаивает. Ему хочется одного - умереть. И неважно, что Рождество, смерть будет избавлением от страданий. Кажется, что ничто не спасёт от мрака безутешного отца. И вдруг, чудо, из кокона, что он нашёл в коробке у сына, вылупилась ночная бабочка. Новая жизнь. Символ надежды.
«Оно стало крылатым незаметно, как незаметно становится прекрасным мужающее лицо. И крылья – еще слабые, еще влажные – все продолжали расти, расправляться, вот развернулись до предела, положенного им Богом, – и на стене уже была – вместо комочка, вместо черной мыши, – громадная ночная бабочка,
индийский шелкопряд, что летает, как птица, в сумраке, вокруг фонарей Бомбея. И тогда простертые крылья, загнутые на концах, темно-бархатные, с четырьмя слюдяными оконцами, вздохнули в порыве нежного, восхитительного, почти человеческого счастья»
В советской России после десятилетия неприятия какой-либо рождественской символики руководители государства приняли мудрое решение вернуть ее под видом новогодних праздников, легализовав елки, подарки, карнавалы, хороводы, деда Мороза. Рождества не стало, появился Новый год. Под этим именем он и фигурировал в отечественной литературе. Известны такие произведения: Зощенко М. «Елка», Гайдар А.П. «Чук и Гек», С. Маршак «12 месяцев».
Возвращение рождественской тематики началось в 90-е годы в прямой связи с возрождением православной жизни. В печати стали активно появляться рождественские рассказы нового поколения. Одной из причин возрождения темы Рождества в современной литературе стало разрушение календарного круга советских праздников. Этот факт способствовал обращению к христианским традициям и возрождению годового православного круга. Писатели стали делать попытки осмыслить духовные проблемы в русле православного мировоззрения.
События в новейшей рождественской прозе могут происходить в какой-либо день одного из зимних месяцев или в новогоднюю ночь. Все это служит цели создания современной картины мира, более точному отражению реалий времени. Например, рождественские сказки Людмилы Петрушевской современны, но так же сентиментальны, местами трагичны и милы, как рассказы Диккенса. Это притчи с хорошим концом, которые интересно читать и взрослому.
Рассказ «Мальчик Новый год» проникнут любовью и состраданием. Это произведение Л. С. Петрушевской отличается от текстов многих современных прозаиков. Она не только показывает добросердечие, милосердие небогато живущих героев, но и не скрывает своей любви к ним. Повествуя о событиях, характерных для рождественского рассказа, Л. С. Петрушевская по-своему классифицировала жанр созданного ею рассказа «нынешняя сказка». Определение «нынешняя» указывает на устный источник рассказа, так как это слово характерно для разговорной речи. Вероятно, сюжет был услышан писательницей, а затем она воплотила его в художественной форме.
Все чудеса, описанные в рассказе, не сказочного происхождения. Чудо спасения матери мальчика объясняется неравнодушием героев, их готовностью отозваться на чужую беду. На принадлежность рассказа к рождественской прозе указывает и его концовка: «Двое людей той ночью с надеждой смотрели в окна, где сверкало и грохотал фейерверк - мальчик Новый год и его мама». В «нынешних сказках» фейерверк заменил сияние Рождественской звезды…
Все представленные в обзоре книги вы можете взять на дом в отделе абонемента.
Галактионова Светлана Алексеевна,
заведующая отделом абонемента
